Беспорядки в Спайтлфилдс произошли в 1769 году во время спада в шелкоткаческой промышленности, которая была сконцентрирована в Спайтлфилдс в лондонском Ист-Энде. Ткачи предприняли попытку обеспечить себе гарантии того, что их сдельная заработная плана не упадёт ниже того минимума, который позволяли им кормить себя и свои семьи.
Предыстория
В начала XVII века район Спайтлфилдс стал центром шелкоткаческой промышленности. К концу века, когда в страну стали прибывать бежавшие из Франции гугеноты, там осело большое количество французских ткачей. В 1760-х в Спайтлфилдс ещё жило много ткачей, в которых гугенотское происхождение выдавала французская фамилия. Немного позже появились ткачи-ирландцы. Но к середине 1730-х в Спайтлфидс появилось множество выходцев из Ирландии или потомков ирландцев, которые были заняты в шелкоткаческом деле.
Отношения между двумя группами не всегда были гладкими. Бывало, что ирландских ткачей обвиняли в том, что из-за их готовности работать за куда меньшие деньги снижались зарплаты. В 1769 между двумя общинами, гугенотами и ирландцами, произошёл конфликт. Квалифицированные наёмные рабочие оказались вовлечены в борьбу за предотвращение падения расценок, которые платили мастерам-ткачам, ниже прожиточного минимума. Они стали организовывать неофициальные, и абсолютно противозаконные, профсоюзы. "Подрезание ткани", которая пускала коту под хвост результат работы ткача, использовалось в качестве наказания для ткачей, которые соглашались понизить расценки за работу, или ткачей-мастеров, которые отказывались сдавать деньги в общую кассу профсоюза, из которой финансировалась его деятельность.
Спайтлфилдские ткачи бунтовали часто. Причиной могло послужить любое снижение цен или препятствие в торговле. Когда в Англию стали ввозить ситцевую ткань с узором по трафарету, они принялись группами выходить на улицы и срывать с женщин платья из этой ткани. В 1765, когда король посетил заседание парламента чтобы утвердить законопроект о регентстве [Regency Bill], ткачи собрали процессию под красными флагами и чёрными знамёнами в знак протеста против импорта французских шелков. В Палате Лордов перепугались настолько, что объявили перерыв в заседании. А вечером толпа атаковала Бедфорд-хаус, заявляя, что герцогу Бедфорду дали взятку, чтобы он помог протолкнуть Договор Фонтенбло, который разрешит импорт из Франции.
В 1765 был принят закон, который приравнивал проникновение со взломом в дом или лавку с преступным умыслом на уничтожение или повреждение шёлка в процессе производства к тяжким преступлениям, которые караются смертью. "Резцы" продолжали бунтовать в 1767, 1768 и, снова, в 1769. Они нападали на мастерские, избивая всех. кто становился у них на пути.
Беспорядки в Спайтлфилдс
В сентябре 1769 была произведена попытка арестовать всех участников встречи ткачей. Офицер с группой солдат вошли в пивную "Дельфин" [the Dolphin], в Спайтлфилдс, "где собралось некоторое число склонных к беспорядкам ткачей, широко известных как "резцы", чтобы собрать взносы со своих собратьев, которые пойдут на обеспечение их деятельности по принуждению своих мастеров к увеличению оплаты". Встретив сопротивление солдаты выстрелили по ткачам и убили двоих, а также арестовали четырёх. Остальные сбежали и укрылись в подвалах домов и церквей, где провели ночь ужаса со своими жёнами и домочадцами.
Судебный процесс
За участие в бунте были арестованы Джон Дойл [John Doyle], ирландец, и Джон Валлин [John Valline], француз. Им был вынесен приговор на основании показаний двух ирландских ткачей, Томаса и Мэри Пур, которые также давали показания на суде против Уильяма Хорсфорда [William Horsford], ирландского ткача. На более поздних процессах выяснилось, что ткач-мастер, Льюис Шове [Lewis Chauvet], гугенот, заплатил им за дачу показаний на обоих процессах. Этот же мастер также заплатил Дениелу Кларку [Daniel Clarke] за свидетельства против Уильяма Истмена [William Eastman]. Хорсфорд и Истмен также были казнены.
Казнь
6 декабря 1769 дво были казнены через повешенье в районе Бетнал Грин перед пабом Salmon and Ball, который стоит до сих пор.
Газетный репортёр записал последние слова Джона Дойла, обращённые к толпе, произнесённые им на эшафоте с петлёй на шее:
Я, Джон Дойл, настоящим заявляю в последнем слове в присутствии Господа Всемогущего, что я невиновен, как невинный младенец. Пусть моя кровь будет на совести того негодяя, который заплатил за неё своим золотом, и тех подлецов, которые солгали под присягой.
Товарищ Дойла, Валлин, также клялся в своей невиновности в преступлении, за которую их двоих повесили
Источник:
Spitalfield Riots
